МемоГинтама
стикеры
Рисовалка
"что было бы, если бы Уцушоё был просто Шоё обычным человеком, а альтановым нехом кто-то другой"
читать дальшеХиджиката бы организовал громадную армию, как в каноне и Шинсенгуми, и фанклуб Оцу, и покорил бы всю
Тогда бы появились повстанцы, решившие сказать "нет!" майонезной тирании. Гинтоки собрал бы под свои клубничные флаги всех недовольных и с криком "долой собачью еду!" развязал первую антимайонезную войну джой. И вот, после многих месяцев противостояния и кровавых боёв Широяша и Демонический Замком скрестили свои грязные палки катаны в решающем поединке перед терминалом Эдо, поставляющем майонез во все уголки галактики. В это время Зура на майонезных заводах закладывал бомбы с удоном и сладкими бобами, когда в районе Кабуки-Чо была потеряна связь с отрядом Джой. Отправившийся своим на выручку, Зура тоже пропал. В то же время, в том же районе исчез и Кондо Исао. Обеспокоенные произошедшим Гинтоки и Хиджиката объявляют временное перемирия для нахождения пропавших. Отчеты указывали на то, что Зуру и Кондо в последний раз видели неподалёку от скромного додзё Шимура. Проникшие туда Гинтоки и Хиджиката сталкиваются с совершенно невероятным противником, способным уничтожить всю Вселенную.
Пока Гинтоки и Хиджиката разбираются с новым противником, Кондо с Зурой вовсе не там. Когда случайный удар сносит крышу с одного из небоскребов Эдо, раскрывается шикарный пентхаус Мацудайры, где проходила буйная вечеринка. Среди гостей обнаруживаются знакомые лица.
Включая бывших покойников Оборо, Сё-чана и Шоё. Первый с последним распивали перцовку на брудершафт, закусывая солеными огурцами и вынюхивая альтановые дорожки, а Сё-чан сидел в одних своих знаменитых трусах рядом с Кацурой и рассуждал с ним о главном вопросе жизни, вселенной и всего такого.
Кондо нашёлся за крайним столиком в окружении пустых бутылок шампанского и с огромным счётом, обмотанным вокруг его шеи словно причудливый шарф. По щекам Исао текли слёзы.
- Тошииии... - всхлипнул Кондо и протянул Хиджикате жестяную коробочку для завтраков.
Приоткрыв крышку, Тоширо смачно выругался и выбил опасную вещь из рук начальника. Упавшая коробочка раскрылась и в воздухе разлилась темная аура, способная по своей мощи перебить даже ту, что исходила от разозленного Шоё, которого под пьяное хихиканье Оборо всеми конечностями обнимал Гинтоки.
- Святой майонез, мы все умрем, - бормотание Хиджикаты потонуло в горестном крике Кондо: "ОТААЭЭЭЭ". - Ямазаки, вызывай спецов живо, здесь-биологическое-оружие-вашу-мать!
- Я обещаю, что перестану ковыряться в носу, буду вовремя платить за аренду и выпрямлю волосы, только НЕ УМИРАЙ, ШОЁ!!! - орал во всё горло Гинтоки, ещё сильнее сжимая учителя в объятьях.
- Спасите, - задушено хрипел Шоё, с надеждой косясь на своего первого ученика, - я ж так помру.
Оборо, вынюхавший последнюю альтановую дорожку, смотрел куда угодно, но не страдающего в лапах Белого Демона учителя. Перед взором его единственного глаза во всём своём великолепии к синему небу и ласковому солнцу тянулась бамбуковая роща. Лёгкий ветерок шумел в зеленой листве, принося с собой пение доселе невиданных птиц, и свет, теплый и нежный, мягкими мазками ложился на землю. И впервые за много лет Оборо почувствовал, что нашёл то место, где его душе будет уютно и спокойно. К сожалению всё это было иллюзией порошка из альтановых кристаллов, действие которых имело свойство заканчиваться довольно быстро, поэтому уже через пять минут Оборо вновь был в компании из наполовину задушенного Шоё, душившего того Гинтоки, депрессивного Кондо, которого удерживал на месте Хиджиката, чтобы уберечь от смерти при контакте со странной черной материей, которую заливали майонезом люди в желтых защитных костюмах со знаком биологической опасности на форме. Оборо тяжело вздохнул:
- Тяжело быть единственным адекватным человеком.
- И не говори, - согласились Зура, Сё-чан и огромная панда, жующая бамбук.
Оборо помотал головой, но панда не исчезла и он решил, что альтана ещё не выветрилась.
- ШОЁ-СЕНСЕЙ!!!! - особо пронзительно вскрикнул Гинтоки.
Здание содрогнулось.
- ГДЕ?!!
Все присутствующие тут же обернулись на новый голос. В дверях стоял всклокоченный Такасуги.